Костер вспыхнул, словно в него плеснули масла. Мужчина наклонился к бессильно упавшей на войлок спутнице, вздернул ее за подбородок и вгляделся в лицо.
Руста рассмеялся – весело и беззлобно. Ярость и мятеж юного послушника позабавили его, но не разозлили, чего никак нельзя было сказать о Донатосе.
А покамест лежала перед ним дорога. И дорога эта тянулась через лес.
– Нишкни, старая! – скривилась Бьерга. – Забыла, сколько мне? Какие тебе младенчики?
– Майрико? – Глаза девушки распахнулись, и она подалась вперед.
Она благодарно кивнула и поплелась к Цитадели, чувствуя себя глупой, жалкой дурой. Парень шел позади, смотрел на скорбно опущенные острые плечи и сжимал кулаки. Что случилось, пока его не было? Кто и как ее обидел? Наставники же кругом, да и кто мог бы… Клесх правильно говорил – сильнее нее нет ратоборца в Цитадели, она, будучи жалкой первогодкой, швырнула лучшего старшего выученика так, что из него вышибло весь дух. А теперь… Оттого и не вязалась эта нынешняя запуганная Лесана с той, какой она была прежде, до отъезда Фебра из крепости.