А я смотрела на Норта, чувствуя себя крайне раздосадованной оттого, что некромант, кажется, действительно все понял. Понял гораздо больше, чем мне бы хотелось, и от этого… неприятно было.
— А что ты сейчас вообще сказать пыталась? — поинтересовался некромант, налагая ладонь на мою рану.
— И все же, — мне действительно интересно было, — носатый…
— Тем более с мокрыми волосами, — добавил Эдвин.
Стою, смотрю на ректора насупившись, зла на него не хватает.
Надо же, у некоторых совесть проснулась… хотя если говорить о некромантах, то скорее ожила, и теперь у Норта своеобразное личное умертвие — совесть называется.