Что-то в его тоне мне не понравилось. Но что? Я лихорадочно обдумывал ситуацию.
Пару раз мне действительно казалось, что в глиняном сосуде находится парное молоко. Я отмахивался от этих мыслей. Теперь выяснилось, что я был прав.
— Она официально признана умершей, — отрезала Крючкова.
— Если спешите, езжайте по Таганской. Большие Каменщики перекрыты — ждем кортеж.
Дурацкая тема для разговора, но в тот момент я не мог говорить о чем-то другом. Умолять спасти Динку? Напрасная трата времени. Молчать? Мне было слишком плохо. Я должен был высказаться.
— Боря, я сейчас. Там знакомые… кажется… надо поздороваться.