Врать не хотелось очень, а отвечать было откровенно страшно, потому что… я семь лет не разговаривала.
Не, друзьями точно не быть. Впрочем, какая разница? Он меня всё равно циркачам отдать собирается.
«Зажмурься», — повторила большая девочка, а я мотнула головой и отступила.
— Ещё бы… столько сожрать. — Парировал дедок в форме мажордома. — Сколько она, говоришь, съела? Целый окорок?
— Отдай, — повторил Дантос непреклонно. — Иначе не успокоится.
Герцог застыл, надменно заломил бровь. Потом ещё руки на груди сложил и поджал губы. Страха в этом мужчине я, как и раньше, не чувствовала. Зато отчётливо ощущала его раздражение.