— Мы в расчете. — И после паузы добавил: — Но вы уволены.
В соседней машине — Даша ее не замечает, потому что смотрит на Бориса, — сидит крупная женщина с огромной копной черных как смоль волос. Она скучающе поворачивает голову влево, и Пивоваров видит ее большие зеленые глаза. Ленивые, томные и хитрые, словно у кошки. Женщина прищуривается. А рядом с ней, на переднем сиденье, сидит маленькая, лет шести, девочка — рыжая и зеленоглазая.
— И все? — Длинный начал звереть. — Просто «август»?!
— Станешь с вами, — проворчал джиповод. — От одних ментов уже тошнит. Как увидят чужие номера на приличной машине, так сразу: стой! Достали, блин!
Но сия предательская мысль посетила меня уже после всех событий. А в те часы, о которых пойдет речь, я смотрел на происходящее совсем другими глазами. И потому хочу сказать: что бы вы обо мне ни думали, сколь бы ни морщились оттого, что именно я расскажу вам эту историю, главное заключается в том, что я верю в свой рассказ.
Елакс еще не прорабатывал следующие шаги, но контуры будущего сообщества наметил и всю дорогу домой размышлял над кандидатами, прикидывая, кого следует позвать в круг избранных. Его влияние, и без того весьма ощутимое, достигнет немыслимых высот.