— Мне рассказали и об этом, — нейтральным тоном ответил господин Ра.
— Наверняка по Оке полно туристов стоит. Поговорим с ними, подскажут, где еще родники есть. Не только ведь на мысу…
— Я не сомневался, что Рудик поведет себя грубо и бестактно, — спокойно произнес Николаев. — Он большая свинья.
«Смеются, — Пивоваров глубоко затянулся сигаретой. — Счастливчики… Они уехали, а я не могу. Я застрял на площади… Подождите! Как это застрял? На какой еще площади?»
От их слова зависела значительная часть московской жизни: почти вся теневая и, частично, белая, законопослушная.
Хомяков вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял длинноволосый мужик лет тридцати пяти, одетый в не по возрасту яркую куртку и вязаную шапку. На плече легкомысленный рюкзак. В глазах — настороженность.