— Что-нибудь чувствуешь? — спросил Ортега, обращаясь к масану.
Шас открыл было рот, но подавил рвущиеся наружу слова. Опустил плечи. Вздохнул.
— Отказываюсь. — Грим поднялся на ноги. — Всего хорошего.
— Через общий зал. Прилететь должны двое или трое.
— Ленка! — от неожиданности Виталий подпрыгнул: голос Сергея чуть его не оглушил.
— Можно выходить, — негромко сказал он, внимательно оглядываясь по сторонам. Проспект по обе стороны от площади был ярко освещен, и от этого темнота, в которой утопала несостоявшаяся станция метро, казалась еще гуще. — Все тихо.