Поднялась – неловко, смешно поведя руками, – с удивлением посмотрела на свои босые ноги. И пошла в ванную – как будто не в первый раз принимала у меня душ.
Как им видится происходящее? Пулеметным огнем? Ракетными залпами? Выстрелом из огнемета?
Провести глобальную реморализацию – и бритоголовый пойдет работать санитаром в больницу для душевнобольных, его подружка бросится на вокзал и уедет к успешно позабытой старенькой матери, прозябающей где-то в провинции.
Не милиционер, военный. Дальше женщина – с сонным малышом, держащимся за руку. Еще один мужчина, молодой, в яркой оранжевой куртке, с плеером.
Что он – мой вечный должник? Что я – внебрачный, но любимейший сын президента?
Не будет ночного бдения в засаде. Долгого выслеживания тоже не будет. Озарение в этот раз пришло слишком яркое, и не только ощущение чужого, враждебного присутствия, а еще и четкая наводка на цель.