И столпившиеся на палубе ребята встретили заявление старика дружным одобрительным воплем.
Она пришла, и все стало по-другому. Она появилась, и мрак Лабиринта стал еще ближе, роднее. Она улыбнулась, и сама Земля проснулась, задышала полной грудью, вспомнила о своих детях. Обессиленная, усталая Майла прикоснулась к одному осу, но благословение почувствовала вся семья. И древняя кровь забурлила, быстрее побежала по жилам.
Но — сегодня и всегда — в творческом плане день был не его. Абрамций, владелец «Зарослей», еще не появлялся, но даже его помощник по хозяйственной части, троюродный племянник Нунций, имел, как он выразился, «право сохранять имущество и репутацию приличного клуба». Какое отношение к репутации клуба имело его появление на небольшой сцене в центре зала, Полено понял весьма смутно, но про имущество уяснил. И, бормоча. — Умные, мля, все какие. Плюнуть некуда! — обиженно вышел из здания. Помахивая хвостом, ничуть не разочарованная провалом дворняга выскочила следом, унося в зубах очередную бутылку виски. Как раз ее-то она умудрилась не разбить в процессе демонстрации грандиозного номера. Примостившись на бордюрчике небольшой стоянки, Полено приложился к бутылке, добытой неправедным путем, и это его немного утешило.
— А зачем вообще туда попадать? — Сергей увидел, как обсидиановая поверхность вдруг пошла пузырями, из которых посыпались давешние мучнисто-белые «спруты», тут же стремительно бросившиеся в атаку. — А это что?
Значит, придется искать другой выход из Лабиринта.
— Да нет, совсем ты, что ли, из ума выжила? — рассердилась Софья Павловна. — С мальцом — это ж в подвале дворничиха жила, Настя. Сгорели тоже насмерть, царствие им небесное. А Нефедов сторожем при магазине работал. Большой, говорят, раньше ученый был. Химией занимался. А на пенсию вышел, магазин сторожить ночью устроился. Царствие ему небесное… Сердится он небось там шибко, что на участке, который ему оставили возле жены-покойницы, не его похоронили, а побродяжку какого-то…