Потому что к обеду начали поступать первые раненые.
Лиля выпроводила малявку и откинулась на подушки. Сегодня она еще отдыхает. Никуда не денешься, тело не казенное.
Все может быть. И что тогда сделает отец?
А еще следовало поговорить с пастором, который только за голову хватался при виде такой деловой активности. И убедить его, что в зеркалах нет ничего дурного. Помолиться там, над продукцией, или пообещать еще что-то полезное.
Али Ахмед посмотрел на своего помощника. Осторожно попробовал опереться на ногу.
Лиля не знала. То ли из-за тонкогубого большого и мокрого рта, то ли из-за слишком бледных водянистых глаз, то ли просто не понравился.