Которой остро завидовала Тереза. Завидовала без злости, даже тогда, когда тоска рвала на части юную девичью душу.
— Плохая тетя, непослушная, — ощерившись, сказал он и протянул к ней тоненькую ручку. — Гадкая тетя. Ам! Съем тебя! Плохая… Съем!
Полену это не понравилось. Не оборачиваясь, он угрюмо рыкнул на нахального сочувствующего.
— Я понял. Сжечь. — Он с огромным трудом удерживался от истерики. — Но… это невероятно. Невозможно. — Манан посмотрел на мертвого колдуна. На Энди. На меня. — Кто вы такие?
— Мужик… ты хоть понимаешь, че ты натворил?
— …Я с нее туфли снять хотел. Хорошие туфли, типа, дорогие. А тут на меня, из машины…здоровый такой, мля, черный, мля, и зубищи во какие! — Контейнер раскинул руки, демонстрируя какие зубы были у покусавшего его зверя.