— Благородная Чудь! Я обвиняю этого рыцаря в убийстве моего отца, Леонарда де Сент-Каре, вашего повелителя и сюзерена! Я обвиняю этого рыцаря в трусости и предательстве! Я обвиняю этого рыцаря в узурпации власти!
— Ну ты, мля, не фурак… — опытный Шибзич выпятил нижнюю губу. — И виски фохлестать, и навам навалять. Не, тут нужен феликатный пофхоф. Бабы они такие. Им нафо, чтобы самолично, да со страфанием в голосе. Чтоб, мля, собственного сочинения: романтика, там, луна и всё такое…
Звонкий женский голос заставил вздрогнуть рыцарский Замок. Удивленные чуды, опешивший Эдмон… и только Франц остался совершенно спокоен.
Кортес аж поперхнулся от удивления. Такого заявления он явно не ожидал.
Некоторое время Ортега задумчиво бродил вдоль Стены, простукивая обсидиановую поверхность.
— Навь и Ось достаточно сильны, чтобы жить в мире и уважении, — ответила Кия. — Мы хотим дружбы. Мы не рабы.