Ширви принялся жаловаться слабым голосом. Сердце бьется, понос открылся, рвота опять же… Короче, мужик собирался помирать. Лиля вздыхала, поддакивала ему, сочувствовала и ощущала себя натуральным крокодилом. Сама травлю, сама сочувствую, сама лечу?
Ой, не просто так живописцы прошлого только что не козлиные рога в краски подмешивали. Ибо нестойкость – это диагноз.
– Ваше сиятельство, пастор говорит, что вирмане – дикари бездушные.
Ни рассказов о своей жизни, ни каких-то серьезных расспросов, все письма примерно одного содержания. Только в первых попадаются пассажи: «Альдонай заповедовал терпение…», «жена должна повиноваться мужу…», «Джес – достойный молодой человек…»
– С чего такое страдание в голосе. Ты вроде о ней добром отзывался?
С одной стороны, она в Иртоне. Вроде бы в поместье все в порядке. Отчеты Джес получал регулярно. Мачеха тоже не должна ей интересоваться. С чего бы?