Конечно, пришлось проучить негодяя-эввиреныша. Ну и что? Не сдох же! И даже калекой не остался. Кажется, пару дней провалялся в горячке, и все зажило как на собаке. А теперь Хельке из-за этого случая отказал отцу Савла. Впрямую не сказал, но все и так знают.
Разговор умело вел шевалье Авельс. Лонс талантливо рассказывал про кучу хозяйственных дел, ненавязчиво напирая на то, что господин граф на поместье забил гвоздь. Большой. А бедная госпожа графиня вся в трудах, аки пчела.
– Больше двухсот не дам. Или других найду. Всего-то дел: проехаться, прирезать пару человек, изобразив налет пиратов или разбойников, и уехать. Охраны там, считай, нет, а если и есть, вас почти пятьдесят человек в отряде. Вряд ли там больше.
О погоде, о природе, о лошадях и собаках. Лиля улыбалась, поддакивала и украшала собой комнату. А через двадцать минут – и трапезу. Впрочем, угощением барон был доволен. Специи в это время ценились, а новая кухарка, которую нашла Эмма, умела их использовать. Лиля попробовала совсем чуть-чуть, и то оценила. И мясо в меду, и птицу в вине, и бульон со сливками, и тушеные овощи.
Сопротивление, конечно, было. Кое-кто дрался. Но не так много. Не так серьезно.
Лиля отбивалась как могла. Она не собиралась ничего отрицать. Но валила все на супруга. Если бы не он, разве мне такое бы в голову пришло? Да ни в жизнь! А так… я женщина слабая, хрупкая, брошенная на произвол судьбы.