Тед ожидал чего угодно: и что ему удастся оглушить противницу либо пообломать ей жало, и что ящик разлетится вдребезги, а такая здоровенная и сильная зверюга даже не моргнет, — но вовсе не того, что голова с сочным хрустом оторвется и улетит куда-то в сторону, как спелое яблоко с ветки.
Однако киборг наотрез отказался позировать для психологического портрета.
— Я читала, что заолтанцы — ночные существа. Может, ей солнце глаза режет?
— Опоздали, ребятки, место занято! — злорадно сказал Теодор и, подняв самый прожаренный шампур, зубами стянул крайний кусочек. — Мм…
— «Почему тайна авшурьих ушей никогда не будет раскрыта»?
Десять минут спустя, когда Полина успела успокоиться и взять себя в руки, мужчина вернулся с вдвое большей и надежной сумкой, чем почившая. Не слушая спутанных благодарностей и отнекиваний, он присел на корточки и быстро, ловко перепаковал банки, проложив их обрывками старой сумки, чтобы не брякало.