После этого я вместе с Антохой и Федькой отправился к себе в усадьбу.
– Передай хозяину, что я могу помочь его горю, только мне надо посмотреть девчонку.
Кое-как пообщавшись с персом, не знаю каким образом добравшимся до Москвы, я купил у него это масло, и, кроме того, он нашел для меня несколько семян клещевины. По его виду я понял, что он уверен: клещевина у нас не вызреет. Я, кстати, тоже не был уверен в успехе, но попытка не пытка, и если удача улыбнется, то у меня будет отличное слабительное плюс основа для некоторых мазей.
И потом мы вместе с попом стояли и молились перед иконами, висящими в красном углу моего дома. Тем временем Наташу унесли на женскую половину и положили, как я проинструктировал. Я объяснил попу, что три дня девочка проведет у нас, потом сниму ей швы, и, если все будет хорошо, домой пациентку можно будет забрать через пять дней. Взволнованный поп засобирался восвояси. По окончании молитвы я пригласил батюшку откушать вместе со мной. Он с удовольствием согласился.
Но передо мной его важность исчезла, он бросился меня встречать, говоря, что уже все готово для встречи боярина, и баня, и стол. Но я, как был в пропыленной, воняющей конским потом одежде, решил для начала объехать все свои стройки. Мои хлопцы ехали сзади и, наверное, про себя костерили меня на все лады. Но куда денешься, баня подождет, если боярин требует.
Я даже не знал, крепостные мы или свободные люди. У Марфы я еще об этом не спрашивал, и к тому же понимал, что в такие времена простому человеку расстаться с жизнью и свободой очень легко.