– И что же наш друг скажет герцогу? Что он завалил все дело и пришел с пустыми руками? Ах, этот нехороший Себастьян Март, он обвел меня вокруг пальца! – Я склонился к уху Валентина и спросил: – Ты ведь не сотворишь подобной глупости, ведь нет?
– Чтоб тебя! – выругался Хмурый, глянув на пленника, голова которого представляла собой нечто совершенно непотребное.
Но покинули караулку не все. Охранник, тот самый, что грозил дубинкой, уже на пороге неожиданно развернулся и подступил к моему зарешеченному закутку. Шумно раздувая крылья носа, он какое-то время обнюхивал свои окровавленные пальцы, а потом вдруг стремительно подался вперед и едва не ухватил меня ловко просунутой меж прутьев рукой.
Убедившись, что никому нет до меня никакого дела, я достал втихаря переданный буфетчиком конверт, вынул из него сложенный вдвое лист, пробежался взглядом по ровным строчкам донесения и озадаченно сдвинул на затылок кепку.
С трудом подавив желание ослабить шейный платок, я растянул губы в скорбной улыбке и по солнцепеку принялся взбираться на самую кручу. Там выразил соболезнования родне покойного, после отошел к коллегам, но о делах говорить не стал, молча замер на краю могилы и начал внимать словам затянувшего бесконечную речь священника.
– Твоему парню проломили череп и свернули шею, правильно?