– Нет, – мотнул я головой. – Так и так собирался к ним заехать. Все к одному.
Лучник установил мольберт, откинул крышку и отступил, позволяя мне разглядеть фрагмент перерисованной на холст татуировки.
– Действует, но еще работать и работать, – сообщил жулик.
Хмурый явился, когда мы уже развели огонь и кидали в жаровню ненужные больше платежные ведомости. Плотная бумага ежилась и чернела, потом вспыхивала теплым желтым пламенем и под конец взлетала к потолку невесомым пеплом.
Чем аргументировал монах намерение опросить служителей по второму кругу, расслышать уже не удалось. Тычком в спину меня отправили в обратный путь.
– Никаких фокусов, – улыбнулся тот, отступая в глубь коридора. – Экзекуторы сжигают своих оступившихся братьев на костре, мы же даем раскаявшимся грешникам шанс начать новую жизнь. Праведную жизнь, жизнь без прегрешений.