Я вскочил со стула и начал перетягивать стопку книг шпагатом, но только затянул первый узел, как за окном послышался непонятный шум.
– Предупреждаешь? Меня? – Я оскалился и поднял руки, демонстрируя перепачканные в засохшей крови манжеты. – Я только что зарезал человека, с которым вел дела добрый десяток лет. Зарезал, изуродовал лицо так, что мать родная не узнает, и оставил гнить в помойной канаве, а ты предупреждаешь меня? Уверен?
– Себастьян, что все это значит? – нахмурился Густав Сирлин. – Каким образом мои неприятности связаны с твоими?
– Позволите? – не вытерпел тут Ференц Ольтер.
– Так кажется только на первый взгляд, – возразил я. – А вот если предположить, что ревизор казначейства был всего лишь жертвой, то все встанет на свои места.
– Благодарю, отче, – произнес я, чувствуя, как отпускают тревоги и заботы.