– На месте, – отозвался чернокнижник, мрачный, будто сама смерть.
– Тысяча золотых, – указал на весело звякнувшую сумку. – Забирай и проваливай.
– Лица? – опешил Карл Вадер. – Эд, ты не перегрелся, часом?
– Да на тебя даже матросы засматриваются! – хохотнул я и сразу поправился: – В смысле – из зависти. Не веришь мне, у Эдварда спроси. Ты в Пахарте хоть сотню жен завести сможешь, и никто тебе слова дурного не скажет!
Это душа живого человека – тут сомнений быть не могло, но чья именно? Кто сумел противиться тлетворному воздействию Тьмы?
Где-то внизу таилось любовно выпестованное за долгие годы чудовище, имя которому – безнадега.