Я отвернулся лицом к стене, но долго так пролежать не смог – сгустившееся в камере напряжение кололо в спину холодными призрачными спицами. Тюремщики из ночной смены продолжали подходить, и возникло даже впечатление, будто каждый из них приносит с собой частичку раздражения, по чуть-чуть нагнетая и без того нервозную атмосферу. Но странное дело – вслух при этом своего недовольства никто не выражал.