– Что опять случилось, господин Пратт? – вздохнул Ференц, явившийся в морг в сопровождении пары следователей.
– Да загорелось чего-то, – признался Пратт и отложил резную трубку на пустую тарелку. – Это из тебя твои пассии все соки выжимают, а я живой человек.
– А, бес с ним! Так и так в закрытом гробу хоронить! – махнул Джек рукой. – Нечего было с чернокнижниками связываться!
Правда, просил я Святых вовсе не о хорошем посмертии для Шарля Фаре, просил ниспослать нам хотя бы одно-единственное облачко.
– Предан… – Я произнес это слово, будто пробуя его на вкус. – Предан, да. Только не ты, а я. Я предан тобой, Дега.
– Смотрящего за Пекарским проездом телега переехала, там теперь разброд и шатание, если мы первыми влезем, то площадь Грегора Первого – наша! – заявил старшина нищих, прозванный Попрошайкой даже не столько из-за рода деятельности его подопечных, сколько из-за готовности вынуть из человека душу ради пары лишних медяков.