Братья Хайнс, заседающие по обыкновению со своими дружками-приятелями, тоже заприметили меня, направляющегося к ним. Побледнели как-то сразу, разволновались, переглядываться начали. Но к моменту, когда я подошел к их столу, уже взяли себя в руки, скрыв шок и потрясение за маской изумления и удивления.
«Вот борзота-то!» – возмущенно выдал бес, в три прыжка перебираясь с пола, куда он брякнулся, когда одна особа озвучила цену ночи с ней, обратно ко мне на плечо. И негодующе засопел: – Тысячу монет серебром ей подавай! Да за них можно десяток таких красоток купить! Или даже два!»
Непонятно, на что незнакомка рассчитывала. Ведь тысячу серебряных ролдо, пожалуй, только совершенно невинной девочке благородного происхождения было бы уместно за утехи испросить…
– Оставьте нас, – чуть дрогнувшим голосом отослал Гейдрих своих людей, беспокойно заерзавших на стульях при виде направленного на них стреломета. – Нам со Стайни нужно перемолвиться наедине.
– Врешь! – в один голос воскликнули Гэл и Вэлла.
Может, раньше в этой части подземелья, являвшейся, по-видимому, складом необходимых в обслуживании особняка вещей, и было что-то ценное, но после того как здесь обосновалась нежить, все пришло в негодность. Лишь в первой, запертой комнате, когда Стив парой ударов «Воздушного кулака» выбил дверь, нам удалось обнаружить что-то стоящее. А именно несколько больших ящиков с оконным и цветным витражным стеклом, а также целый стеллаж, заставленный берестяными коробами с хрустальной утварью.