– Ах ты!.. – гневно произнесла прелестная злодейка, отскочив от меня подальше, едва я позволил ей вырваться. Несколько нервно облизнулась и тут же прошипела, сузив глазки: – Где же ты сумел достать артефакт, отграничивающий пространственные перемещения?
– Право ваше, – легкомысленно пожал я плечами. – Можете казнить, можете миловать.
А сам отправился в угол. Где у меня были свалены в некотором беспорядке набитые мешки… Цапнул один и вернулся, развязывая его горловину на ходу. Да прямо на белоснежную скатерть перед Кейтлин и вытряхнул все из мешка…
Но лучше бы она этого не делала. Если, конечно, не желала изначально заставить меня потерять нить разговора. Ибо этот завораживающий взгляд прекрасных изумрудно-зеленых глаз моментально заставил меня задохнуться от восхищения и вернуться мыслями к главному – тому, как безумно красива и притягательна суккуба.
Так что вскоре на земле у ног моих помощников выросли три разномастных кучи. Самая большая была возле Кристофа, которому летело всякое негодное тряпье: одежда, ковры, куски тканей, да еще перепало немало окаменевшей провизии, личных вещей мародеров, овса два мешка, ну и бочонок скисшего вина. Под ногами же у Пита скопилось лишь немного, возможно, полезных вещей: походная кузница, веревки, ремни, освобожденные от всего заплечные мешки мародеров да туесок с загустевшим оружейным маслом – оно, по словам погонщика, сгодится для смазки ступиц колес наших телег. Ну а Гнату пришлось тяжелей всех – ему пришлось укладывать в кучу почти все снятое мной с мертвецов железо, а также разнообразные бронзовые подсвечники, статуэтки, блюда и прочую малоценную чушь.
Пришлось попрыгать поутру, отогреваясь. Ну как поутру – солнце ко времени моего пробуждения стояло уже довольно высоко, но до полудня было далеко.