– Ладно, тогда хочу большой букет ромашек, лично вами собранный.
Сглотнув, парень склонил голову перед принцем и вышел из беседки, а затем и из оранжереи.
– То есть как попридержать? – уставился на секретаря Юджин. – До когда? До завтра, что ли, когда уже будет поздно?!
– Ты хочешь сказать, – Мейбл сверлила меня недоверчивым взглядом, – что спишь с ним, как обычная продажная женщина?
– Сколько орехов? – спросила я у Генри, четко выговаривая слова.
– Не хочу вас разочаровывать, но другая точка зрения невозможна вовсе. Чем вы могли бы заслужить почтительность? За что вас можно уважать? За способность похитить женщину и шантажировать тех, кому она дорога? За то, что связались с подонками вроде того, что стоит сейчас у меня за спиной? Посмотрите на себя. Вы ведь дворянин. Не просто дворянин – член королевской фамилии. И что? Вы готовы опуститься так низко, как только возможно, лишь бы добиться того, на что не имеете ни родового, ни, что гораздо важнее, морального права. Да даже ваши жена и дочь не могли бы вас уважать, если бы видели, во что вы превратились.