– Мы с вами просто поговорим… – Он погладил самописец, длинные лапы которого шелохнулись, оставляя на бумаге чернильные засечки.
Выкину проклятые ирисы из головы… а они все не уходили и не уходили. Палисадники. Домашний виноград, который зрел долго, но, вызревая, становился сладким до невозможности. И отец срезал его целыми гроздьями, складывая в дубовые бочки.
Огромные, в пол, окна. Занавески из газа. Широкие подоконники, на которых нашлось место белым горшкам с гиацинтами.
Почему люди думают, что упрямое молчание заставит собеседника отступить?
Но источника нет. И слушать королеву, пусть и обитающую сугубо в кошмарах, не следует.
– Глотай. – Вино приходилось вливать меж сведенных судорогой губ. И Виттар, честно говоря, опасался, что однажды его подопечный попросту подавится.