Мне было почти хорошо, однако взгляд – не хозяйки, кого-то из слуг, но высшего ранга, – пойманный в зеркале, разрушил очарование момента.
– Возможно, у вас есть какие-то особые пожелания?
– Пей. – Он поднял кусок мяса и, обнюхав со всех сторон, счел достаточно безопасным, чтобы отправить в рот.
Она просто смела внешний контур, а стая оказалась много больше той, что оставила следы на поляне. За Сверром пошли многие. Во имя славы. Во имя чистой крови. И просто ради безумия, которое застило разум настолько, что и смертельно раненные щенки продолжали драться.
Дорожка петляет. Яблоки сладкие, сок брызжет, и рубашку наверняка переодевать придется. Макушкой задеваю ветви, шепчутся листья, а за шиворот падает мелкий мусор.
Визг лошади, грудью налетевшей на копье. Она колотила копытами, норовя подмять Одена под себя, а он умирал от ужаса – вдруг да не выдержит доспех. Давился первой горячей кровью.