И неторопливые, похожие на стальных китов цеппелины, что медленно плыли по небу, открывая новые пути.
Виттар хотел было возразить, но, наткнувшись на взгляд короля, замолчал.
– Коньяк. Другого успокоительного, извини, не имею. Сейчас озноб пройдет, и ты поспишь.
Король растирал ногу резкими движениями, в которых проскальзывала с трудом сдерживаемая ярость.
Виттару случалось сбегать в деревню. Хмельная ночь, одна-единственная в году, когда все если не равны, то всяко ближе друг к другу, нежели в остальное время. Останавливаются тяжелые деревянные давильни. Сок уже разлит по бочкам, которые готовили загодя, прополаскивая проточной водой. Изнутри на дереве сохранялся темный осадок, и чем он толще был, тем больше ценилась бочка. Самые старые всегда получали первый сок.
– А Ромочка жива осталась. Только она отошла и жить не захотела… повесилась.