Чай подали в гостиную. Крайт, сначала хмурый, оживился, наверняка вспомнив, что голоден. Он ел жадно, почти не жуя, но запихивая крохотные пирожные в рот целиком. Сахара в чай добавил ложек шесть. И размешивал долго, со звоном, которым, казалось, наслаждался сам.
– Ты где? – Здесь он снова стал человеком. И сейчас оглядывался, страшась одного: не пришла.
И скорее всего, ей не удалось бы избежать повторного замужества, но она встретила папу и влюбилась.
Сердце все-таки стучит в каком-то неровном неправильном ритме, то запинаясь, то загоняя себя же.
– Ну? – Виттар положил руки на стол, позволяя живому железу выбраться. Серебряные капли проступали на коже, сплетаясь в чешую.
Без нее плохо. И Оден подбирается настолько близко, насколько это возможно. Не потревожив сон, он ложится рядом и закрывает глаза. В темноте все по-прежнему.