Вот только зрение не возвращалось. И отпечаток решетки на спине оставался неизменен. Аккуратные дырочки с белыми краями не гноились, но и не спешили зарастать, напротив, каждый вечер сочились сукровицей, словно издевались.
Хильда умеет держать лицо и уж точно не испугается такой мелочи, как отпертая дверь, коридор или даже улица. Чужие взгляды. Ей они даже нравятся, потому что Хильда знает – она красива. Это ли не главное ее достоинство?
Остается еще одна проблема: камера моя расположена под самой крышей, до земли далековато. Конечно, я могу соорудить веревку из простыни, но она тонкая, и выдержит ли… Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как выглядела башня снаружи.
Посмел. Вмешался. Остановил, тогда как Виттару следовало остановиться самому.
По неясной причине я чувствовала себя кругом виноватой, а еще брат словно бы забыл обо мне. Я ждала-ждала, но в день отъезда не выдержала и отправилась искать, благо знала, где именно он прячется.
– Например, понравилось ли тебе. Ты наконец нашел кого-то, кто слабее тебя и неспособен ответить. Пинали тебя. Пинаешь ты. Все закономерно.