Он встал с постели, сделал пару шагов к выходу, но вдруг остановился, что-то вспомнив.
На двери нужного мне дома висела табличка с одним-единственным словом, но на градориканском. О чем она извещала, я не стал даже гадать. Спрошу у хозяев перед тем, как лопнуть от любопытства. На мой вежливый стук из-за двери что-то прорычали, и я вошел, посчитав рык за приглашение. Мне навстречу вышел здоровенный орк на две головы выше меня и с длинными ручищами толщиной в мою талию каждая.
– Раньше надо было думать, вершитель судеб! – с горечью ответил учитель. – Ну что-о-о-о… что тебе стоило оставить его до моего возвращения? Что-о-о-о?!
– По методу Иохима? – не удержался я от вопроса.
– Че-е-его? У твоей Зунь тонкая ранимая душа? Да она такие обороты выдает, что наш сержант зеленеет от стыда.
Теперь, Альмилира… Тьфу! Аж покоробило, как представил ее обнимающейся с какой-нибудь ушастой сволочью. Но Альмилира и домашний уют… хм… – явно понятия-антагонисты.