Шаман мрачно уточнил, откуда Йокабе все это знает.
— Дело зашло слишком далеко, — владыка сидел в прохладной полутьме своих покоев, на удобном кресле, в точности соответствующем форме его тела, закрыв глаза (именно последнее говорило Агихару о серьезности ситуации). В лицо господину он старался не смотреть, чтобы не натыкаться взглядом в уродливую лиловую полосу — место, где тонкая кожа Патриарха была грубо разорвана (даже после дюжины ритуалов восстановления след не хотел исчезать совсем). Сейчас привилегия лицезреть владыку могла сделать Смотрителя объектом его нечеловеческой ярости.
Все верно, мне как-то незаметно сравнялось восемнадцать, и теперь я мог принимать участие в подобных мероприятиях. В конце весны, когда просохнут дороги (никто не станет переправлять пентаграммой кучу слуг и барахла) состоится первый в этом году бал, на котором традиционно присутствуют все старшие ученики Академии (включая магов). Не то, чтобы я мечтал увидеть королевский дворец изнутри (я — Великий Лорд, меня это не минует), но пора исполнять данный в Хемлене зарок — заводить полезные знакомства.
Только теперь я встретил взгляд Йокабе и понял причины покладистости мятежного лидера — в его глазах не было жизни. Казалось, он движется и говорит по инерции, просто чтобы никому не мешать. Не знаю, что произошло в этой их долине, но думаю, что за все свои заблуждения Йокабе заплатил сполна.
Третий Ракш аккуратно свинчивал ошеломленную происшедшим охрану.
Писать и читать отчеты Ваффен ненавидел люто — не достойно боевого мага карябать пером какие-то закорючки. К тому же, со знаками препинания Первый помощник главы Целителей не дружил, а выглядеть посмешищем ему не хотелось. А потому — работа и еще раз работа! Триангуляция сигнала, прочесыванием местности, допрос свидетелей.