— Вспомни табель о рангах. Все, кто приносят клятву верности лично королю, поймут значение этих символов. От остальных ты сможешь добиться повиновения другим путем.
Я чинно обсуждал с молодыми шаманами возможности арконийской магии (это приблизительно как безрукий учил бы слепых вышивать крестом), но тут в пещере началась суета и моих собеседников куда-то позвали. Парни смылись, даже не пытаясь скрыть облегчение, но я знал, что завтра они все равно вернутся: даже пересказанные с чужих слов, традиционные для меня взгляды на магию были для них откровением. Например, забавные завитки простейшего опорного знака (такими балуются детишки, когда играют в волшебников) вызвали долгое сосредоточенное сопение. А в то, что чародеем можно стать, не нанося себе каких-то неисцелимых увечий, дикари так до конца и не поверили. Но это, по крайней мере, объясняло, почему местные женщины меня сторонятся (колдун — урод по жизни). Да было бы у них на что зариться…
Слух Тени подсказывал мне, что из противоположенного завалу коридора к сраженным мною магам подбирается подкрепление. Начинать знакомиться с местными жителями мне казалось преждевременным, и я смирился.
Вместо ответа Ямбет выдавил из себя образ, высоко четкую запись столкновения РБ-4 с Разрушителем, сделанную в целях наибольшей информативности. Клубящееся темное облако, обвивающее штурмовика, просматривалось во всех подробностях.
Но со мной общаться Ракш не пожелал, впрочем, это не означало, что мне не хватает общества.
От Великого Лорда Ребенген избавился, послав того к Ракшу (в конце концов, задачей демона было держать связь). Бывший обезьян оказался неожиданно сообразительным и всякий раз при появлении Бастиана (совершенно случайно, конечно же!) оказывался на противоположенной от него стороне Академии. Этого развлечения им надолго хватит!