Посвященный надолго замолчал. Он раскачивался, медитировал, что-то шептал и шевелил в воздухе пальцами, в общем, вел себя как заправский шарлатан. Наконец, его отпустило.
Какой-то подвыпивший отец семейства расхрабрился и рассказал анекдот про волшебников. Ребенген гнусно улыбнулся и рассказал два, причем — свежих. Обстановка стала непринужденной и расслабленной. Дети промчались куда-то табуном, снеся два стула и уже ничем не напоминая воспитанных отпрысков благородных семейств. Праздник можно было считать состоявшимся.
— Наш успех — это еще очень отдаленное событие, Клара. А травмы, нанесенные Фраю — объективная реальность!
Думаю, немножко фамильярности не повредит.
Чего я трясусь? В конце концов, за моей спиной сидят ажно четыре Ракша.
Но это все были мелочи. Я свободен, и я возвращаюсь домой, а мелкую неустроенность быта можно перетерпеть. Опять же — юг, горы. Стоило отойти от костра пару шагов, как небо распахивалось над головой, не полог, не огоньки в вышине — бездна. Между смутно знакомых созвездий проступали какие-то светящиеся мазки и россыпи, а некоторые узнаваемые звезды оказывались пятнышками мути или сочетаниями нескольких ярких точек. Зрелище будило в душе странный, иррациональный восторг и одновременно — первобытный ужас. Как можно описать это людям, которые никогда не покидали свой дом?