Островитяне подобрали свои плошки и ушли. В качестве награды за покладистость мне вручили какую-то сушеную дрянь с щупальцами. Я вздохнул и принялся жевать эту штуку, по жесткости напоминающую сыромятный ремень. При такой жизни, в какой-то момент начинаешь жалеть, что ты не раб — тех, по крайней мере, хозяева кормят.
Но мои спутники все равно, что оглохли, при моем знании языка ни понять их, ни объяснить им что-то не представлялось возможным. Я тщетно пытался переждать бурю, а потом осознал: если не пресечь бунт сейчас, меня будут водить по горам кругами до воцарения Хаоса.
Косые лучи солнца освещали плоские крыши и беленые стены, еще только обещая дневную жару. Покупатели лениво бродили между навесами, понимая, что еще час-полтора на завершение сделок у них есть.
— Это был каламбур! — решительно заявил я, пристально глядя в глаза собравшимся.
То есть, даст дознавателю еще один длинный список без выводов.
— А я бы воздержался, — буркнул Ребенген, — но кто меня станет слушать?