Этак он половину крепости сюда перетаскает.
Костры еще тлели. Я, не чинясь, прихлебывал ароматное варево из солдатской миски (выглядело оно странно, но на вкус было — самое то). Серые вытрясли из пайков пластинки какой-то вяленой фруктовой массы и разделили на всех. Люди тихо переговаривались, устраиваясь спать в фургонах, казалось, мы действительно выехали на пикник. Однако твердостью духа обладали не все: мэтр Першин повозил ложкой в миске, почти ничего не съев, и теперь сидел, нахохлившись, глядя на затухающее пламя. Как он с такими нервами умудрился десять лет на Границе оттрубить — уму непостижимо.
Все, встречи с кем он нетерпеливо ожидал, умерли или непередаваемо изменились: мать сгнила заживо от черной язвы, младшие братья, воспитанные при Храме, мало отличались по поведению от Преображающихся. Ушел в отставку любимый учитель, а ведь этот Посвященный был не так уж стар. Как Тьяну не хватало бесед с ним!
Надолго ли хватит терпения воина, и что сделает с Иракелем дорвавшийся до тела ловец? Ситуация складывалась отчаянная.
— Сэр? — осторожно позвали из-за холма. Должно быть, чтобы разглядеть Ямбета с такой позиции, демону пришлось встать на цыпочки.
— Мы не одни, — чуть слышно прошелестела она в ответ.