– Дети… – тяжело усмехнулся стриг и отступил назад, исчезнув за углом пустующего склада и тем самым не дав возможности заспорить.
Курт недовольно поджал губы, опустив взгляд в пол, понимая, что возразить ему нечего.
– Тренировался, – выдавил Курт сквозь зубы, заставив себя приподняться на одно колено. – Как было велено.
– А это личная подпись одной красотки со склочным характером.
Убеждаться было не в чем – того факта, что фон Вегерхоф признал явившегося лично, было вполне довольно, однако исполнение предписаний оставалось необходимостью, и Курт осторожно шагнул ближе, склонившись над выбитым в медальоне номером.
– Я еще попирую на твоих похоронах, – огрызнулся фон Лауфенберг. – И выпью по числу собственных лет, и просижу до девятого дня поминок. Молодежь совсем обнаглела…