– Тренировался, – выдавил Курт сквозь зубы, заставив себя приподняться на одно колено. – Как было велено.
– А это личная подпись одной красотки со склочным характером.
Убеждаться было не в чем – того факта, что фон Вегерхоф признал явившегося лично, было вполне довольно, однако исполнение предписаний оставалось необходимостью, и Курт осторожно шагнул ближе, склонившись над выбитым в медальоне номером.
– Я еще попирую на твоих похоронах, – огрызнулся фон Лауфенберг. – И выпью по числу собственных лет, и просижу до девятого дня поминок. Молодежь совсем обнаглела…
– Хорошо, – согласилась Адельхайда в перерыве между двумя поцелуями, – если тебе так хочется, я вернусь в залу растрепанной и пыльной. Гости будут снабжены темой для разговоров еще на год.
– Признаю, права. Это дар. Вот только, к сожалению, тоже – предсмертный.