Пока набирал силу гул встревоженных голосов, я напряженно думал. Гоблин притих, подрастерял энтузиазм, понял, чем все это обернется.
— А тут люто, сука! — заорал Гоблин с каким-то первобытным восторгом.
Женщины с удовольствием смотрели, как я трескаю, орудуя огромной ложкой.
— Разнеси по полкам, брателло, почему Хозяин выбрал для площадки выхода старину глубокую?
— А улицы мести — таджиков, — неожиданно поддержал его Гоб.
Страшно представить, сколько их, молодых да горячих, полегло под огнем башенных КПВТ и залпами НУРСов.