М-да, за изменением выражения лица Матвея было интересно наблюдать. Сначала удивление, изумление, ох… недоверие — и наконец подозрение.
— Не надо, Кар. Есть кому за ним наблюдать.
Не понял. Какие извинения? К похищению и убийству семьи ювелира они ни с какого боку не причастны.
Это я тебя спрашиваю! Что делать? Не слышишь, что у меня в голове делается! Тогда тебе, может, и иерархию ордена рассказать? Я могу!
Охотники загомонили. Черт возьми, им это понравилось. Обсуждение вспыхнуло вновь. Охотники перебивали друг друга, спорили и соглашались. Я опять сел. Я дал идею, и пусть они ее обсасывают. Каждый из них погань и привычки тварей знает лучше меня. Мне тут нечего делать, пройдусь лучше и поем. Уже вечер, а я еще и не обедал. В группе буду я — это не обсуждается. Значит, силы мне будут нужны.
— Пройдись: если тебя обнаружат охотники, и воины не успеют помочь. А если они тебя не убьют, так господин душу вынет. Стой на месте.