Видимо, мои сомнения явственно отразились на лице, и Травников это заметил.
Стандартные АКСУ еще при посадке в «УАЗ» ребята успели заменить на «Вихри». И теперь в два ствола врезали по моторной части переднего автомобиля. Слаженный рев мощных движков мгновенно сменился визгом и скрежетом. От капота повалил пар, радиатор мгновенно накрылся медным тазом. Передний автомобиль вдруг занесло, и задний со всей дури боднул его в борт. Ребята перенесли огонь на вторую машину, и ее радиатор тоже выпустил клуб пара, а движок заткнулся. Громыхающая железом куча-мала со скрежетом проползла мимо нас и остановилась, только чуток не добравшись до «КамАЗа».
– Нет, Андрей. Главная цель любого выхода – вернуться назад. Ибо если ты дойдешь до точки назначения и там накроешься медным тазом, то легче от этого не будет никому. И никто об этом не узнает даже…
Минут десять ушло на подгонку снаряжения.
Как я сюда попал – не помню. Помню только, что в пулемете закончилась лента, сзади, в каземате, полыхал огонь, в котором с треском разрывались наши патронные запасы. Бежать туда неразумно, и, бросив пулемет, пришлось подхватить с пола автомат. У него еще имелся полный магазин. Дверь уже была взорвана, и, перекрестив автоматной строчкой ее проем, я выскочил в траншею. Горящий дот стал ловушкой, и оставаться в нем бессмысленно. В траншее я споткнулся о тела убитых мной немцев и упал на колено. Поэтому пущенная в упор очередь в основном прошла мимо. Только пара пуль чиркнула меня по спине, располосовав гимнастерку на клочки. Отбив горячий ствол левой рукой, подхватил набегавшего немца и впечатал его мордой в стену траншеи. А дальше – пустота. Очнулся я уже тут, в руках Семеныча. Как он мне впоследствии поведал, видок у меня был еще тот…
– Немедленно передайте ему, что я хочу знать обо всем, что может рассказать этот инженер. Ясно?!