— Посмотри вперед, Клаудия, мы должны отслеживать любые изменения будущего.
— Понимаешь, фруг, — разоткровенничался фюрер после очередного глотка кукурузного пойла, — врачи говорят, я тонко чувствую мир. Я этот, как его… эмпат, мля.
— Прикольный расклад, — одобрил Гвоздь. — Хоть сейчас, в натуре.
— Я в доле, — напомнил Урбек. — Если ты видишь серьезную прибыль, я готов войти в половину.
— Мало, — подтвердил одноглазый. — Я больше хочу.
Биджар, несмотря на относительную молодость, считался лучшим директором Гильдии. И уж точно — самым энергичным. Он свято верил, что деньги должны крутиться, а не прирастать процентами в банках, а потому живо интересовался любыми проектами, способными принести прибыль. Желательно быстро, и желательно — не менее двухсот процентов. Жизнь Хамзи была расписана по секундам — к нему сходилось слишком много нитей, и, подобно центральному процессору, Биджару частенько приходилось выполнять одновременно несколько задач: выслушивать доклад и следить за изменениями котировок, говорить по телефону и просматривать отчеты менеджеров. Завтраки и обеды он совмещал с деловыми переговорами, вечера, как правило, проводил на приемах и раутах, и даже с собственными детьми общался строго по расписанию. Впрочем, маленькие шасы воспринимали это как само собой разумеющееся.