— Вы выглядите утомленным, — заметил де Гир.
— Я плохо знаком с особенностями криминального мира, — мягко произнес Луминар, — но из книг и телесериалов знаю, что у крупных бандитов обычно очень много врагов. Лично мне ничего не известно о делах покойного, поэтому я не могу сказать, кто из его врагов решил воспользоваться ситуацией и расстрелять Шона рядом с моим клубом.
— Если вы обещаете мне не трогать Клаудию. Не пытайтесь завладеть Алым Безумием хотя бы сто лет. Дайте семье знамя. Дайте время.
Комиссар понимал, что Иоганну Носферату не понравится поставленная перед ним задача. Из всех принимавших участие в будапештском совещании масанов Иоганн был единственным, кто сам предложил услуги Сантьяге, и не раз доказывал верность. Он был наименее агрессивным, наименее склонным к подлости или удару в спину. Стать провокатором было противно его сути. Но пришлось, потому что комиссар не мог поручить операцию в логове Бориса Луминар только убийцам. Даже среди предателей должен быть тот, кому можно доверять, и этим кем-то выпало стать Иоганну. Сантьяга знал: если Малкавианы по каким-то причинам его подведут, то тихий и не склонный к лишнему насилию Носферату безропотно доделает за них грязную работу.
Шасы, в целях конспирации разговаривавшие по-русски, переглянулись.
— Отлично сказано! — Луминар весело рассмеялся. На самом деле — весело. — Мне говорили, что ты умен, великий магистр. Теперь я вижу, что слухи не врут.