– О Всевышний… Соули, прости. Прости за этот спектакль. Я же был уверен, что ты благоразумная, что ты… Ты же на него весь вечер волком глядела, и я подумал…
– Госпожа Соули, вы упомянули долг. Почему именно шестьсот тысяч?
– Соули, так откуда ты знаешь, что он тролль? – пропищала Мила.
Отец стоял на пороге, загораживая весь проем. За его спиной нетерпеливо повизгивали Мила с Линой.
Райлен убрал ладонь с моего рта, но закричать или возмутиться не смогла – онемела. А брюнет взял за подбородок, заглянул в глаза…
– А вот об этом сказать не могу. Вас этот вопрос не касается.