- Простите, но ведь с острова всех мужчин вывезли, - напомнила я.
И вроде как чуть перефразированное мое собственное выражение, но что-то мне в этом крайне не понравилось, даже заставило насторожиться.
Очень-очень жестоко. И я чувствую, что глаза полные слез, а губы я, кажется, искусала до крови, но, сказанное в чем-то правда, мне надоело быть неприметной подавальщицей, и мне нравилось, что теперь меня, по меньшей мере, замечают.
- Первое время на припасах держались, - рассказывала мне Герата, которая здесь за главную считалась, пока старшая из служительниц болела. - Потом желуди, коренья… детям тяжелее всех пришлось, ну да все выжили, всех сберегли.
- Ничего, Риате, - весело отозвался он, - у меня как раз и время есть свободное, и устроился я очень удобно. Рассказывай!
- Мы были верными служительницами справедливого бога…