Я сидел понурый на нашей кровати, а по моему лицу блуждали красные пятна стыда, обычно появляющиеся, когда тебя за шкирку спускают с небес и тыкают носом в коричневую благоухающую массу, которую вырабатывают организмы всех без исключения живых существ, будь ты наикрутейшим магом или самым последним пейзаном.
– Странно это, – задумчиво проговорила Карина и поудобнее устроилась на моих коленях. Я лишь вздохнул про себя: хоть девушки и легкие создания, но не для постоянной «носки». – Жили люди, строили, умирали. Цивилизации расцветали и рушились. Может быть, и наша в один прекрасный момент перестанет существовать. Тогда для чего мы живем? Для чего все это?
– Обещай, что мы сегодня же сходим к портному или в лавку готовой одежды, – процедила сквозь зубы Карина, бросив на ту девушку испепеляющий взгляд.
И вот картина маслом. Темная комната, последние лучи заходящего солнца, с трудом пробивающиеся сквозь окно, светло-тусклый квадрат на противоположной стене, безнадежно мертвый мужик, больше похожий на перемолотый фарш, прибитый к стене. И перед ним – Карина. Статуя. Куда там до нее Венере Милосской! Идеальное тело, безмятежное и пустое лицо, глаза смотрят за воображаемый горизонт, а палец вытянутой руки уперся в щеку жертвы. И полное ощущение, что именно этот палец удерживает на весу пришпиленное тело. Стены комнаты уже пропали в том бредовом тумане, что окружал меня. Во всем мире остались только я и Карина. Я дотронулся до нее – натуральный камень. Мелькнула мысль – надо вызывать носильщиков.
– Где Карина? – снова озвучил я свой вопрос.
Идти и вправду было недалеко, минут за десять мы дошли.