У нас был вернувшийся с дисбата. По закону он свой срок отмотал и назад дослуживать. Такой тихий, голоса не повысит, незаметный. Сломанный. Весь лысый, и на вид лет тридцать пять. Его старались не трогать, и он ничего не рассказывал. Оно и к лучшему. Одним видом пугал до жути. Никому и без откровений не хотелось пойти по его стезе и на себе испытать перевоспитательный процесс.
Зато в очередной витрине потенциальных любителей извещали о наличии в продаже часов Breguet Marine за пятнадцать тысяч долларов. И простеньких классических Patek Philippe Calatrava в желтом золоте, которые стоят всего двадцать тысяч. Это свободное хождение долларов и прочих фунтов стерлингов у него в голове до сих пор не укладывалось. Обмен — да, со скрипом готов головой принять, однако торговать за валюту, открыто? Бред. Ни одно независимое государство не допускает свободного хождения чужих купюр на своей территории. Это ведь экономический рычаг, с помощью которого легко действовать на чужие настроения. Как это было в Афгане, где советские купюры очень быстро вытеснили собственные.
— Тогда я просто обязан купить тебе платье. Пускай и мне мужики завидуют. Тошнит меня от военной формы. — Он подумал и сообщил: — Зеленое.
— Знаю, — обиделся тот, — это где большой двухэтажный дом?
Кавказ показал себя не с лучшей стороны. Слишком много было ждущих немцев, и пришлось множество местных потом выселять.
Сашка резко развернулся и направился в глубь двора, к машинам. Долго ходил вокруг, потрепался с возящимся возле одной хозяином и, покрутив головой, осматриваясь, направился к дороге.