Я занималась этим минут десять, когда тихий гул электрического инвалидного кресла предупредил о появлении Уилла.
Он натягивает перчатки. Лисса наконец теряет власть над его воображением. Он перебрасывает мотоциклетную куртку через руку и посылает ей с порога воздушный поцелуй.
Уилл что-то сказал папе, а я уставилась на Патрика, мысленно приказывая ему прекратить. Слева от него жадно ел дедушка, издавая то, что мы называли «обеденными звуками», — тихое довольное ворчание и бормотание.
Я стояла перед ней, пытаясь пригладить волосы и собираясь с мыслями.
Мама звала Томаса. Мы слышали, как она напевает на кухне: «Томас! Том-Том-Томас…»
— Если вы найдете еще какое-нибудь оборудование, которое может оказаться полезным, — произнесла она, поджав губы, как будто искала подвох, — дайте нам знать.