Они рассказали, что Лео играл в футбол с трех лет. Он жил футболом. Травму он получил в результате неудачного захвата, какие случаются, по их выражению, «один раз на миллион». Родители делали все возможное, чтобы ободрить сына, дать почувствовать, что его жизнь не потеряла смысл. Но Лео погрузился в депрессию. Он стал атлетом, лишенным не только атлетизма, но и возможности двигаться, а иногда и дышать без посторонней помощи. Ничто не приносило ему удовольствия. Его жизнь была полна боли, подорвана инфекцией, и он полностью зависел от окружающих. Лео скучал по друзьям, но отказывался с ними встречаться. Сказал своей девушке, что не желает ее видеть. Ежедневно твердил родителям о своем нежелании жить. Говорил им, что смотреть, как другие люди хотя бы наполовину живут той жизнью, которую он для себя планировал, невыносимо, настоящая пытка.
— При таком раскладе идея с колледжем отличная. Потому что, скажем прямо, окочурится Уилл или нет, тебе все равно понадобится нормальная работа. Ты же не будешь сиделкой до конца своих дней.
— Потому что мне будет не по себе. Мне кажется… кажется, они всё поймут.
— Ну конечно. — Он глянул на свои колени, которые я продолжала промокать салфеткой. Соус от пасты я убрала, но ткань оставалась мокрой. — Теперь мне припишут недержание мочи?
— Я знаю только, что он пойдет на многое, чтобы ты была счастлива.