— Послушай, Лу, он часто… часто куда-нибудь уходит, когда миссис Ти ночует в городе.
— Хватит шуток! — рявкнула Джорджина. — Мама мне рассказала. Она мне все рассказала.
— Нет. Нет, не можем. Потому что я закрываю глаза и точно знаю, каково сидеть на рю де Фран-Буржуа: в руке сигарета, передо мной холодный клементиновый сок в высоком бокале, пахнет чьим-то жарящимся стейком, вдалеке тарахтит мопед. Я знаю все ощущения до единого. — Он сглотнул. — В день, когда я поеду с вами в этой чертовой штуковине, все мои воспоминания, все чувства сотрутся. Придется прикладывать усилия, чтобы просто усесться за столик, заезжать и съезжать с парижских бордюров. Таксисты откажутся нас подвозить, а чертово кресло не удастся зарядить от французской розетки. Вам понятно? — Его голос стал жестким.
Мы еще немного посидели, пока Уилл переваривал мои слова.
Патрик все еще был красным от трудов на беговой дорожке.
К моему изумлению, он перестал корчить рожи и стал держать голову ровно.